Тайна любви - Страница 2

Съ другой стороны, мы не вѣримъ, какъ вѣрятъ нѣкоторые соціалисты-позитивисты, что существуетъ будто бы въ возможности какая-то форма коллективистическаго общества, при которой самъ собою разрѣшается вопросъ о семьѣ. Такой формы нѣтъ, и быть не можетъ: даже безусловное отрицаніе всякаго права на собственность опредѣляетъ только съ внѣшней стороны природу новаго брачнаго союза. Мы же интересуемся въ данномъ случаѣ не только внѣшними формальными условіями, въ которыхъ осуществится новая любовь и новыя брачныя отношенія, но и сущностью этихъ отношеній; мы желаемъ, если не разрѣшить, то по крайней мѣрѣ поставить тему: любовь и бракъ при свѣтѣ современнаго религіознаго сознанія, какъ мы понимаемъ его.

Итакъ, мы принимаемъ, что среда, въ которой возможно будетъ создать новую формусвободнаго любовнаго союза, есть среда общества коммунистическаго. Самъ по себѣ – разумѣется – соціализмъ ничего положительнаго внести не можетъ въ область Эроса, но уничтоженіе буржуазныхъ экономическихъ отношеній освободитъ личность отъ внѣшнихъ механическихъ преградъ и откроетъ для нея свободные пути для взаимодѣйствія съ человѣчествомъ. Но ненадо быть пророкомъ, чтобы предсказать, что будущее общество, утомленное и ослѣпленное исторіей, не сумѣетъ сразу найти тотъ первоисточникъ любовной энергіи, который является единственнымъ началомъ, способнымъ соединить человѣчество, утверждая его, а не порабощая. Чѣмъ же характеризуется это единое начало и въ чемъ же смыслъ любви? Вл. Соловьевъ утверждалъ, что смыслъ любви заключается въ процессѣ становленія отъ множественности къ единству, и это утвержденіе его – мудрое по существу – не только опредѣляетъ идею любви, но и предрѣшаетъ природу того единаго начала, ко-торое соединяетъ людей. Природа этого начала – природа богочеловѣческая. Развитіе любовныхъ и брачныхъ отношеній лучше всего характеризуется, какъ уходъ изъ дурной безконечности (дѣторожденіе) въ безконечность истинную (утвержденіе абсолютнаго начала въ личности и личности въ абсолютѣ). Интеграція человѣчества въ любви не противорѣчитъ истинному индивидуализму, который не боится религіозной общественности. Мы всегда исходимъ изъ идеи послѣдняго освобожденія и утвержденія личности и оставаясь въ этомъ смыслѣ индивидуалистами – ищемъ путей для наилучшаго осуществленія этого волевого устремленія. Но такъ какъ ничто такъ не утверждаетъ личности, какъ любовь, и такъ какъ въ то же время любовь нельзя мыслить внѣ взаимодѣйствія между собой личностей, то мы естественно должны прійти къ выводу, что истинный индивидуализмъ ведетъ насъ къ соборности.

Сознавая, что сизигическая природа любви требуетъ внутренняго взаимодѣйствія личностей, мы не можемъ доказать безусловной необходимости любви парной. То, что христіанская культура выдвинула эту форму брака, какъ единственно возможную, вовсе не доказываетъ, что она является послѣдней и исключительно желанной формой любовныхъ отношеній. Если половая любовь мужчины и женщины имѣетъ особый метафизическій смыслъ и мистическое значеніе въ моментѣ послѣдняго погруженія въ хаосъ страсти, это еще не значитъ, что и бракъ долженъ носить непремѣнно форму парнаго союза: бракъ сложнѣе и значительнѣе, чѣмъ простая страсть двухъ индивидуумовъ.

Формы любви – безконечно-разнообразны, но всегда желаннымъ моментомъ истинной любви является исходъ изъ «эгоизма вдвоемъ», изъ любви парной къ любви вселенской. Если же мы желаемъ утвердить себя въ томъ индивидуализмѣ, который ищетъ опоры въ себѣ самомъ внѣ религіозной общественности, то намъ необходимо ради послѣдовательности отказаться и отъ парной любви для любви уединенной, для самовлюблен-ности. Самовлюбленность, какъ полюсъ, противоположный полюсу любви вселенской, имѣетъ свой смыслъ, опредѣляя истинную природу декадентства. Отсюда глубокое различіе двухъ теченій въ современной поэзіи. Я говорю о поэзіи, какъ о музыкальномъ выраженіи сокровенныхъ религіозныхъ переживаній, ибо «музыка – какъ училъ Платонъ – есть знаніе любви въ области ритма и гармоніи». Тема любви и тема музыки связаны между собой по существу.

Только путемъ возсозданія музыки и ритма возможно внести начало Эроса въ сложность жизни. Надо ли это? Вс123; ли элементы жизни достойны Эроса? Я полагаю, что отвѣтъ на этотъ вопросъ долженъ быть положительный. Если мы желаемъ соэдать цѣльное міроотношеніе, намъ нельзя высокомѣрно обходить ту или иную область жизни, какъ недостойную нашей личности: такихъ областей нѣтъ. Не принявъ міра даннаго, мы однако – утверждаемъ міръ желанный, но вѣдь – этотъ міръ потенціально эаложенъ въ элементахъ міра эмпирическаго. Не новый міръ надо создавать, а въ корнѣ измѣнить природу этого міра: изначальные элементы пріобрѣтутъ совершенно иное значеніе и по иному раскроются въ нашей душѣ. Такъ мы принимаемъ міръ вторымъ пріятіемъ.

Богочеловѣческій путь раскрывается двусторонне: объективно и формально онъ совпадаетъ съ «прогрессомъ»,если послѣдній разсматривать въ безмѣрно-ускоренномъ процессѣ становленія. «Прогрессъ» превращается въ «непрерывную революцію». Но – разумѣется – это только внѣшняя сторона становленія міра къ началу абсолютному. По существу путь богочеловѣчества – путь любви. Итакъ, непрерывная и непримиримая борьба съ началомъ механическимъ, во-имя начала музыкальнаго, и – съ другой стороны – устремленіе къ интеграціи міра въ Эросѣ.

Да: «стоитъ среди васъ Нѣкто, котораго вы не знаете» – вотъ во истину вѣчный укоръ пророка намъ – слѣпцамъ; въ любви мы чаемъ узнать таинственное лицо Единаго Начала и чрезъ Него самихъ себя, въ нашей полнотѣ, утверждая въ себѣ изначальную силу любви.